Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Леон покрепче сжал кулаки. И не сразу понял, на чём таком холодном и неудобном пытаются сомкнуться пальцы. Неудобном и непривычном…

— Оружие — не игрушка, — всё так же насмешливо проронил секретаришка. Словно подслушал мысли! — Положите-ка куда-нибудь. А то еще ненароком пальнете. Как будете объяснять стрельбу в доме дяди? А если вызовут солдат? Вам ведь не нужны в доме королевские гвардейцы, а, ваша светлость?

Так оскорбительно обратиться к лицу графского достоинства! Леон пристрелил бы Дарлена на месте, если б…

Если б не подумал: а с чего негодяй вообще сюда явился? И не просто переступил порог, а еще и посмел оскорблять лорда?

— Что вам угодно? — Леон попытался скопировать ледяную вежливость собеседника.

А с кого еще брать пример наглости? С дядей Ивом никто не смеет и заикнуться в подобном тоне, хотя он — всего лишь барон.

А Анри Тенмар наверняка никогда и не общался с таким отребьем!

— Мне угодно, чтобы вы меня впустили, ваша светлость. То, что я имею вам сказать, — нагло ухмыльнулся Дарлен, — не для ушей слуг в коридоре.

Никаких слуг юноша не заметил. Да и сам секретаришка — кто, если не слуга? Да что он о себе возомнил?!

Но змеев простолюдин в кои-то веки прав. Лучше не вести таких разговоров на пороге. То, что прислуга не ошивается рядом сейчас, — не значит, что не явится и через минуту-другую.

Что делать?! Разговаривать с нахалом наедине? Закрывшись в комнате? Конечно, вряд ли даже Дарлен решится убить лорда. Да еще и в доме своего нанимателя.

Но вдруг… вдруг дядя с негодяем заодно?!

Ухмылка секретаришки стала еще шире. Этот мерзавец что — точно мысли читает?

Лорд Таррент с удовольствием захлопнул бы перед непрошенным визитером дверь. Но крестьянский сын — сильнее. И пистолета не испугается. Знает, что Леон не выстрелит.

— Вы предпочитаете именно в коридоре говорить о вашем отце?

Вот теперь — земля уходит из-под ног! Дарлен подслушал?! Или у Ива Криделя нет тайн от секретаря?

Всё пропало!

Юноша настолько ошалел, что позволил наглецу войти. Тот немедленно захлопнул дверь, лениво прошелся по ставшей вдруг тесной комнате. И с удобством развалился в кресле Леона. А тому небрежно махнул рукой на соседнее, гостевое.

Юный лорд в полном шоке послушно сел. Продолжая обеими руками сжимать бесполезный пистолет. Лежащий теперь на коленях.

И только тут опомнился:

— Говорите, что вам нужно — и убирайтесь!.. — Леон чуть не прибавил «лакей». Но в последний миг — осекся. Почему-то.

— Я бы на вашем месте так не выражался, ваша светлость. Особенно, если учесть…

— Да что вы себе позволяете?!

— …что вы — убийца родного отца и любовник собственной мачехи. А свое кровавое преступление — гнуснейшее, надо сказать! — перевалили на родную сестру. Вы — редкостная мразь, Леон Таррент. А ну — сядь и руки опусти! — Дарлен лишь чуть повысил голос. А вскинувшегося юношу как к месту пришибло. Он вдруг понял, что секретарь очень опасен. Очень. — Дадите пощечину — получите сдачи, господин Граф-Твоя-Светлость. Можете, конечно, вызвать на дуэль. Но, во-первых — я не дворянин, а во-вторых — фехтую и стреляю лучше вас. И намного.

Чехарда мыслей наконец оформилась в одну: Дарлена нужно убить. Немедленно! Потом можно сказать, что он напал первым. Это — лучше, чем позволить ему болтать…

— Ну неужели вы думаете, об этом знаю я один? — рассмеялся наглый секретарь. — Давайте, убейте меня — если не промахнетесь, конечно. И считайте, что через несколько дней о подробностях ваших подвигов будут досконально осведомлены граф Бертольд Ревинтер и князь Всеслав Словеонский и Старградский. Как думаете, кто предпримет меры первым? — издевательски рассмеялся Дарлен. — Или ради вас они объединятся?

— Чего вы хотите?! Денег?

— Благодарю, я — не беден, — сухо ответил секретаришка. — И, в отличие от вас, смогу заработать еще — если потеряю нынешнее. Я хочу, чтобы вы отсюда убрались. Завтра же, с утра. Ваш дядя — достойный человек. Чиновник Ревинтера — уже в Тенмаре. Через несколько дней он будет здесь. Я не хочу, чтобы вас арестовали в доме барона Ива Криделя. Он не заслуживает подобного позора.

А Леон заслуживает смерти?!

— Я ясно выразился?

Что сказал этот секретаришка? Чиновник в Тенмаре?!

— Кто на меня донесет? Вы?!

— Вы не поняли, ваша светлость? — расхохотался Дарлен. — На вас уже донесли. В настоящий момент ваша почтенная маменька обретается в загородном доме некоего Бертольда Ревинтера — знаете такого? И за бокалом вина торгуется с ним по поводу своей свободы. Ну и всяких мелочей — вроде возвращения к светской жизни. Вы же не думаете, надеюсь, что она действительно пропала? Очень скоро Карлотта Гарвиак «найдется», не беспокойтесь. Едва Ревинтер с ней договорится. Или появятся другие свидетели. Те, о ком я вам говорил, например. Кстати, за любовницу — я сейчас не о милейшей Жюли — тоже можете не волноваться. Она обязательно выйдет сухой из воды. Полина Лигуа, нир Кито, нир Таррент с некоторых пор помолвлена с Его Величеством Карлом Третьим. Не исключено, что свадьбу приурочат к вашей казни, лорд. Вы любите братишку? Как думаете, ему пойдет ваш титул?

— Замолчите!..

— Убирайтесь, Леон. И не вздумайте просить помощи у Ива Криделя. Если замараете его имя — у ваших преступлений добавится свидетелей. Это я обещаю.

— Кто вы?! Вы и ваши… знакомые?! С чего вы взяли, что я вам поверю?

— Я тот, кто знает, что по вам плачет плаха, ваша светлость. Этого довольно. Прощайте, лорд.

Дарлен легким полувоенным движением поднялся с кресла. Кем он был — прежде, чем стать дядиным секретарем?!

Всё так же лениво секретарь продефилировал мимо Леона. И без дальнейших слов покинул комнату. Не забыв захлопнуть дверь. Резко, но без малейшего лишнего шума.

Даже свадьба на стене сегодня веселее. А жених вообще будто подмигивает с гобелена. Не иначе — первую брачную ночь предвкушает.

Ирия усмехнулась. Вот что бывает с мрачным кабинетом — если добавить свечей. И гобелен приветливее, и камин — ярче и жарче.

А на большом блюде сочится золотистым жиром горячий гусь в румяных яблоках. И уж он-то поднимет настроение любому. Не хуже, чем жениху на гобелене…

— Надо было перекусить перед ужином, — усмехнулся старик. Любуясь, как «племянница» радостно впилась зубами в гусиную ногу.

А сам с явным удовольствием принялся за другую.

— Это вы могли перекусить! — фыркнула девушка. — А меня ваши мегеры в корсет запихнули. С раннего утра. Поешь в нём, как же!